Тамара Миансарова
Тем, чья молодость пришлась на 60-е и 70-е, не надо объяснять, кто такая Тамара Миансарова. В те годы ее песни звучали отовсюду — из радиоприемников, с маленьких черно-белых телеэкранов, из динамиков первых неуклюжих магнитофонов. Ее голос излучал счастье, и эта энергетика обдавала волной битком набитый зал — все будет хорошо! Она внезапно исчезла с телевидения и радио. Кто-то недоумевал, а кто-то не сомневался — сбежала. Куда? В Израиль, конечно, куда же еще? Но Миансарова продолжала жить и работать в СССР, тяжело переживая закулисные игры.
Интерес к музыке у Тамары Миансаровой наследственный. Ее отец и мать, две тетушки пели в церковном хоре. Она родилась в нелегкое голодное время и отец уехал на заработки в Одессу, практически оставив жену с грудным ребенком умирать, потому что он не вернулся. Чудом мать, по рассказам самой Тамары, выжила и спасла свою дочь. Рассказывает Тамара: «Когда мне исполнилось девять лет, маму пригласили в Минск работать на радио, солисткой. Мы переехали в Белоруссию. В мае 1941 года в Минске проходили гастроли Одесского музыкально- драматического театра. Мой отец был в нем ведущим актером. Мы втроем гуляли по городу. Я с интересом рассматривала папу, мама улыбалась, а воздух был напоен каким-то особым ароматом июньских трав. В тот вечер мы проводили его на поезд, папа возвращался в Одессу. Судьба дала моим родителям еще один шанс встретиться и, может быть, выяснить что-то недосказанное и важное...».
Но тут грянула война. Тамара даже в то трудное время не порывала с музыкой. После освобождения Минска трудные времена не кончились. Арестовали мать Тамары и выслали за Урал, не обратив внимания на ребёнка. Девочке пришлось побираться и просить милостыню, пока ее не нашли родные тети, которые, не сговариваясь, приехали из разных городов, разыскивая родных. Просто чудом они нашли ребёнка.
Из рассказа Тамары: «Я стала жить у Дуси в Ворошиловграде. А через три года маму освободили, и мы вернулись в Минск. Ее полностью реабилитировали, восстановили на работе и выдали продуктовую карточку - литер «А». Эта карточка была особенной, она давала самые большие по тем временам возможности, но даже с нею мы не были сыты, хотя уже и не голодали».
Город начинал оживать. При Минской консерватории открыли школу для одаренных детей и девочку зачислили одной из первых. Училась с большим увлечением, но вскоре у неё обнаружили туберкулез, и директор - Израиль Григорьевич Герман, очень неравнодушный человек - отправил девочку в санаторий. Вернувшись домой, Тамара продолжила учёбу, во время которой подружилась с Эдиком Миансаровым, мальчиком на 2 года младше Тамары. Его родители приехали в уже освобожденный Минск. Мама работала концертмейстером на радио, а отчим - в оперном театре, он был заслуженным артистом Белоруссии. Именно в школьные годы завязалась хорошая творческая дружба. Тамару с Эдиком стали готовить к участию в симфоническом концерте молодых исполнителей. Тамара играла Шопена, а Эдик - Рахманинова. Отзывы в прессе были восторженные.
В четырнадцать лет Тамара уже играла с симфоническим оркестром. В 1951 году она окончила музыкальную школу-десятилетку при Минской консерватории и поступила на фортепьянное отделение Московской консерватории, в класс профессора Оборина, но так получилось, что через некоторое время ее взяли и на вокальное отделение. В Москву приехал и Эдик, и дружба переросла во влюбленность. Они вместе учились и жили в одном общежитии.
«Очень хорошо запомнила день, когда Эдик сделал мне предложение, - рассказывает Тамара - наше детское «нежничанье», невинное и смешливое, обрело вдруг значение и серьезность. Вскоре состоялась наша свадьба. Каждый из гостей принес что мог, и мы устроили пир горой. В этот день я стала Тамарой Миансаровой номер два. Первой была мама Эдика».
На четвертом курсе произошла трагедия. Студент, живший в одной комнате с Миансаровым, застрелился. Выяснилось, что Алик с Эдиком уже давно принимали лекарства, которые, как им казалось, вызывали прилив творческой энергии, а на деле просто дурманили сознание. Мне стали понятны перемены в Эдике и его черные круги под глазами: «Эдик видел себя только в музыке. Бог ему судья, но он сразу же заявил: «Если родишь ребенка, я уйду!» Началось расследование, и Тамара вынуждена была просить руководство консерватории не исключать мужа из консерватории. У неё уже был приличный срок беременности, и слова действительно нашлись. Эдика не исключили. После этих событий он уехал лечиться в Минск в какую-то особую клинику: «Зимой у нас родился сын, но муж даже не встретил меня из роддома. Он еще очень хорошо относился ко мне, но поскольку был человеком не сильным, ведомым, значительную роль в наших отношениях играла его мать, особой доброжелательности которой ко мне я не помню».
В 1957 году после окончания консерватории Тамара по распределению попала в ГИТИС концертмейстером. Однако работа эта удовлетворения ей не принесла, и через три месяца она ушла в эстраду.
В 1958 году в Москве проходил Первый международный конкурс имени П.И. Чайковского. В нем принимали участие скрипачи, пианисты и вокалисты. Кандидатуру Эдика приняли без обсуждения. Он был гениальным пианистом. Выступил Эдик великолепно. Было приятно услышать от него: «Я знал, что ты рядом, в зале, поэтому так играл!» Его игру оценил Рихтер, а Шостакович отметил: «Эдуард Миансаров отменно показал свою дерзкую и цепкую технику виртуоза». Лучшими исполнителями были признаны Ван Кпи- берн и Миансаров.
Но жизнь семейной пары все больше и больше не залаживалась и они расстались. Однако жизнь продолжалась. В тот период перед Миансаровой остро встал вопрос: чем же все-таки заниматься - пением на эстраде или игрой на фортепиано? Вопрос этот решился сам собой. А способствовало этому молниеносное и победное восхождение на «эстрадный Олимп»: Миансарова с большим успехом провела первые гастроли, некоторое время выступала со своей программой в оркестре знаменитого Лаци Олаха, а в 1960 году уже выступала в Московском мюзик-холле в спектакле «Когда зажигаются звезды» наряду с такими артистами, как Марк Бернес, Кира Смирнова, Лев Миров и Марк Новицкий, Капитолина Лазаренко. Эстрада, в конце концов, победила, и с ней молодая артистка уже не смогла расстаться.
Воспитание сына полностью лежало на бабушке, которая баловала мальчика. Однажды педагог Андрея, сын уже учился в школе при Московской консерватории, сказал Тамаре горькие слова: «Мальчик с каждым днем становится все более распущенным, безжалостным, злым».
«Я поняла, что без мужского влияния нам с бабушкой не справиться с его воспитанием, - рассказывает Тамара. - Обратилась к Эдику, попросила уделить внимание сыну. Он зашел пару раз, поиграл с Андреем на пианино, и больше мы его не видели. Миансаров не скрывал, что безразличен к судьбе Андрея. Говорил: «Алименты плачу - чего вы еще от меня хотите?»
Успех и забвение
Единственной отрадой в её случае была сцена. Миансарова становится лауреатом престижного песенного фестиваля в Сопоте за исполнение песни А. Островского на стихи Л. Ошанина «Солнечный круг». После выступления в Гданьске 6,5 тысяч зрителей стоя аплодировали советской солистке. На улице ее узнавали, совсем незнакомые люди жали руки, обнимали. В газетах ее называли «соловей Москвы», а на одной из местных парфюмерных фабрик вышел новый сорт духов, названный в честь певицы - «Тамара». После Сопота певица стала включать «Солнечный круг» во все свои концерты, и на многие годы вперед эта песня стала визитной карточкой Миансаровой. А «Солнечный круг» перевели на восемнадцать языков. Он стал гимном мира. После победы Фурцева прислала поздравительную телеграмму, а в Москве у трапа самолета ее встречали космонавт Герман Титов, Иосиф Кобзон.
Во время работы в Москонцерте Тамара Миансарова не угодила заместителю Екатерины Фурцевой - тогдашнего министра культуры. На всех официальных приемах он буквально не давал певице прохода. В результате неожиданно она исчезла с экранов телевидения, ее перестали выпускать за границу.
Вспоминает Тамара Миансарова: «Я много выступала, в том числе и за границей. В Польше вообще бывала, как у себя дома, - меня не раз приглашали в жюри Сопотского фестиваля. Намечалась поездка в Южную Америку. И вдруг из списков на эти гастроли меня вычеркнули, а когда я стала выяснять, почему, придумали отговорку: якобы кому- то не хватило места. К тому времени я была уже лауреатом шести международных премий. Филармонии разных городов СССР буквально дрались за меня, зная, что зал будет полным. Меня выдвинули на звание заслуженной артистки, но документы вдруг бесследно исчезли. Я чувствовала, как вокруг меня сжимается кольцо. В конце концов не выдержала и написала заявление об уходе из Москонцерта. Я ждала, когда меня вызовут и спросят: «Как же так?!». Но никто со мной не вел разговоров по душам, никто не удерживал, как будто мое имя ничего не значило на эстраде. Я стала невыездной, мой фильм-концерт «Солнечная баллада» лег на полку, записи на радио размагничивались, меня не пускали на телевидение - так продолжалось 17 лет... Вы понимаете, что это для певицы?!»
Ходили слухи, что певица то ли уехала в Израиль, то ли не вернулась из поездки в США. Концертные залы в столице закрыли двери для обожаемой зрителями певицы. Певица не привыкла сдаваться, и решила покинуть Москонцерт. Первый секретарь Донецкого обкома узнал, что Миансарова подала заявление об уходе из Москонцерта и предложил перейти в областную филармонию. Певица приняла это предложение и проработала 12 лет в Донецкой филармонии. Тамара Григорьевна смогла вернуться в Москву, но образовавшийся вокруг нее вакуум так и не рассеялся. Работать ей по-прежнему не давали под разными предлогами вплоть до 1988 года.
Бедственное положение
И вот в прошлом году как гром среди ясного неба, накануне ее дня рождения, актриса Алика Смехова на своей страничке в Fасеbоок рассказала о бедственном положении, в котором находится звезда советской эстрады: «5 марта исполняется 84 года замечательной певице, моему педагогу по вокалу Тамаре Григорьевне Миансаровой! К сожалению, этот день она встретит в постели. Она давно уже не встает, не может себя обслуживать. Некогда блиставшая и популярная певица живет на грани нищеты. Пенсии на лекарства и сиделку не хватает. С ней ее верный муж Марк Михайлович, с которым они вместе более 35 лет! Дети не принимают участия в жизни матери. Если есть желание и возможность оказать какую-либо помощь легендарной певице, за любую помощь и внимание вам будут очень благодарны!»
- К сожалению, сын Тамары, Андрей, несколько лет свою мать не навещал, - с грустью констатировал Марк Михайлович Фельдман - последний муж певицы. - Я ему звонил, рассказывал, что с мамой очень плохо. Когда она выступала на эстраде, тогда не было понятие «звезда». Артисты эстрады больших денег не зарабатывали. А проблемы со здоровьем у нее с молодости. Тамара мне рассказывала, что в 1966-м году, когда она победила на конкурсе эстрадной песни «Дружба», во время одного из переездов она упала с верхней полки поезда и сильно ударилась головой. В результате образовалась доброкачественная опухоль, которая с возрастом привела к серьезным последствиям.
Не говоря о том, что два года назад у жены был перелом шейки бедра, а перед тем случился инфаркт. Сейчас она не встает с постели. Почти не говорит, но всех узнает, отвечает на вопросы, кивками. Пока я способен за женой ухаживать, в больницу ее отправлять не буду. Нанял сиделку. За помощью мы не обращались. Тамара не хочет ни у кого ничего просить».
История эта щемящая и, увы, правдоподобная для нашего времени. Сколько известно случаев, когда пожилые кумиры, оставшись на старости в одиночестве, умирают в забвении. Не надо напрягать свою память, чтобы вспомнить Наталью Кустинскую, Татьяну Самойлову, Татьяну Лаврову... Но у Самойловой сын переехал жить в Америку, через океан ему было сложно заботиться о матери. У Кустинской сын погиб. У Тамары Григорьевны совсем другая история. Двое детей, трое внуков. Есть даже правнуки. Все они живут в Москве. Сын Миансаровой утверждает, что мама стала заложницей в руках своего мужа Марка Фельдмана, который намного младше самой Миансаровой. Он никого к ней не пускает, даже не дает говорить жене по телефону. Правда, Татьяна Миансарова в своем интервью несколько лет назад говорила противоположное: «Сам Андрей ни за что не позвонит, не зайдет в гости. Всегда звоню ему сама или прошу Марка включить скайп. Только благодаря мужу я могу увидеть лицо сына, а он еще утверждает, что Марк отгородил меня от близких, не дает общаться! Что чуть ли не распродает мои награды! Да вот же они, все здесь. Я люблю своих детей и всегда буду любить. За Андрея мне стыдно, но надеюсь: придет время, он осознает свои грехи и покается»
Внук певицы Андрей Миансаров рассказывает: «Не хочется вдаваться в подробности нашей семейной истории, но не верьте тому, что дети и внуки бабушку забыли. Мы помогаем ей и раньше и теперь. Но конфликтовать с ее нынешним мужем никому из родственников не хочется. Марк Михайлович раздает интервью, ходит в скандальные телепередачи, там рассказывает о нашей семье нелепые и несправедливые вещи. После очередных его «откровений» у бабушки случился инфаркт. Раньше мы пытались с ним бороться, но это бесполезно. Мы ничего сделать не может, к ней нет доступа. Связь с бабушкой можно поддерживать только через Марка Михайловича. Когда несколько лет назад у меня была свадьба и я хотел ее пригласить, он вырывал у нее телефон, сказал, что Тамара никуда не пойдет. Он не пускает нас к ней, отключает телефон. Вот папа и перестал приезжать. В этой ситуации очень сложно что-то делать, поэтому мы отстранились».
